 |
|
Go West
 |
 |
 |
 |
 |
|
На те сорок баксов, что у меня оставались от гонорара, который мы с подругой получили за дизайн нескольких тематических клубных вечеринок, я мог позволить себе разве что уик-энд в каком-нибудь захолустном подмосковном пансионате.
Россия
Этот вариант отпал сам собой. После русской зимы вообще неприятно смотреть на что-либо слишком русское, а уж сознательно ехать в еще неоттаявшую березовую рощу... Обычная история: холодную половину года я переживаю с трудом - не вылезая из пуховика и матеря на чем свет стоит наших предков, которым не хватило духу спуститься южнее - хотя бы к Балканам, как сделали это венгры и другие. Я решил, что великое переселение народов еще не закончилось, и, объявив себя воинственным кочевником, двинулся на Запад.
Опыт путешествия автостопом к тому моменту у меня уже был. За год до этого мы с приятельницей объехали таким образом вокруг Черного моря - через Молдавию, Приднестровье, Румынию, Болгарию, Турцию и Грузию - но это было чистого рода развлечение. У нас были деньги, и hitch-hiking просто позволял нам гораздо глубже прочувствовать колорит тех стран, по которым нас носило. В этот раз ситуация была совсем другой: я ехал бедствовать в Европу просто потому, что бедствовать в России мне уже надоело. Мне хотелось сменить более чем двухмесячное перелистывание предлагающих работу изданий, обзванивание офисов и собеседования на что-нибудь более дикое. Я не рассчитывал задерживаться на Западе, потому что прошел творческий конкурс в институт, в который собирался поступать. В конце концов мне просто хотелось навестить родственников в Германии.
Чтобы добраться до Бреста, мне понадобилось чуть более суток. Первый же водитель, молодой парень на "девятке", ошарашенный моими планами, провез километров на двадцать дальше от того поворота, где ему нужно было сворачивать. Перед тем как отпустить меня, он залез в багажник и достал несколько пластиковых стаканов с сухим супом мне в подарок. Такие мелочи всегда придают уверенности на трассе - особенно в самом начале пути.
Вскоре я подцепил какого-то дальнобойщика-белоруса. Белорус оказался классным парнем, обеспокоенным продвижением НАТО на Восток и дальнейшей судьбой наших стран. Сидя в своей кабине и ворочая огромным рулем, он рассуждал о возможностях большой политики и о путях разрешения всяких там конфликтов настолько складно, что я подумал: вот и потенциальный президент, в конце концов, делали же себе люди карьеру в девятнадцатом веке, имея лишь хороший почерк. Этому дальнобойщику я обязан тремястами километрами пути, беспрерывным прослушиванием группы "Золотое кольцо России" (что позднее пригодится мне при сдаче экзамена по фольклору) и твердым убеждением в том, что Лукашенко - полный мудак.
Беларусь
Трасса, соединяющая Россию и Европу, проходит в стороне от городов и поселков, и пейзаж остается совершенно пустынным. Леса и холмы изредка сменяются мертвыми развязками, а знаки, указывающие направление населенных пунктов, не вызывают особого доверия. Редкие автомобили - всегда иномарки, "жигулей" здесь не встретишь - проносятся с бешеной скоростью, так что иногда ты просто не уверен в том, что действительно видел их. Единственный недостаток такой скорости - впечатление от увиденного часто остается смазанным и смутным.
Брест оказался первым и последним белорусским городом, который я увидел. И он меня разочаровал: среди вполне традиционных серых советских многоэтажек выделяется разве что белорусский вариант храма Христа Спасителя - только деревянный.
Я не собирался осматривать город или останавливаться в нем. Мне не удалось выспаться в прошлую ночь, и я думал только о том, как бы уговорить поляков дать мне транзит на двое суток (шенгенской визы не было, и я ехал к другу в Калининград), свернуть в какой-нибудь лес или поле, достать спальник и...
Очередь на границе заняла часа три и я, разморившись на ярком, непонятно откуда взявшемся солнце, начал бессовестно интервьюировать попутчиц и водителя. Большинство местных жителей промышляют нелегальным перевозом в Польшу табака и алкоголя, где эти блага стоят намного дороже. За день они пересекают границу туда и обратно по нескольку раз. Те, у кого есть машины, могут позволить себе всего два-три рейса. Как правило, авто таких счастливчиков изобилуют всевозможными тайниками, набитыми до отказа водкой, коньяком и сигаретами. Люди победнее - на мотоциклах, мопедах или вовсе без транспорта - стараются сделать за день максимальное количество ходок, рекордное количество которых, по слухам, семь. Доход пешего котрабандиста, бабушки или старичка, за один рейс составляет в лучшем случае доллара три-четыре, и здесь бабушки обгоняют своих стариков. Штамп о въезде и выезде из страны ставится белорусам прямо в паспорт внутреннего пользования, который является также и заграничным. При такой "охоте к перемене мест" его приходится менять примерно через каждые три месяца.
Наконец, подошла наша очередь, и тут возникла новая проблема. Таможенник не захотел давать мне транзитную визу из-за недостаточного количества денег, необходимого для пребывания в стране. Но отправить меня назад одного он уже не мог - пришлось бы возвращать и машину, в которой я ехал. В автомобильных документах указывается количество пассажиров, и было бы странно, если бы один из них каким-то образом исчез в нейтральной зоне. К тому же водитель, желая миновать тщательный обыск своего авто, отстегнул ему два блока Marlboro. Пришлось таможеннику сделать исключение и поставить маленький прямоугольник в мой паспорт.
Едва мы пересекли границу, добрый владелец "опеля", в котором я ехал, выгнал из машины меня и старушек и умчался в ближайший город, чтобы сбагрить там все пойло и сигареты, которыми были набиты его тайники. Я же, проехав полтора десятка километров, свернул в сторону, где и заснул в еловых посадках под устрашающее уханье местных сов.
Польша
Проснувшись утром, я торжествовал: после почти двухлетнего прозябания в России я, наконец, куда-то выехал. Выбравшись из леса, я застопил машину до ближайшей заправки, где принял душ и поел в местном кафе, отдав за это значительную часть своего состояния. Пока умывался, я заметил, что забыл пену для бритья дома и попросил по-английски у стоящего рядом с соседней раковиной дальнобойщика немного пены. Он раздраженно прорычал своему приятелю на благородном русском, что он, типа, не понимает, чего хочет от него этот тупой педрила. Ну, в общем, я побрился.
В моем паспорте стояла транзитная виза на двое суток, что ничего не значило, поскольку германскую границу я собирался переходить нелегально. Я мог позволить себе прошвырнуться немного по Польше, но возможность нарваться на полицию и быть в лучшем случае выдворенным из страны не входила в мои планы, в худшем же случае меня ждала бы польская тюрьма, которая вряд ли сильно отличается от русской. Поэтому я решил рвать прямо к германской границе, нигде не останавливаясь.
Через какое-то время я поймал микроавтобус с белорусскими номерами. Старик-водитель ехал в Мюнхен и согласился везти меня по максимуму, до последнего польского поворота на север. Граница между Польшей и Германией проходит в основном по Одеру и только в одном месте - в Колбасково - по суше через лес. Пересечь Одер ничего не стоит - на реке полно рыбаков, которые долларов за триста охотно перевезут вас. В том случае, если денег жалко, можно и вплавь, но летом, или же пешком - по льду - зимой. В апреле лед уже успел растаять, вода еще не успела согреться, трехсот же долларов у меня не было. Поэтому я выбрал "сухой" вариант с интригующим названием "Колбасково".
Старик, который меня вез, оказался нудным христианским фанатиком и всю дорогу пытался доказать, что наша с ним встреча является чуть ли не поворотным пунктом всей моей жизни. В доказательство этого он пичкал меня притчами из Писания. Периодически дедушка уставал и отправлялся спать на задние сиденья, и тогда его поочередно сменяли двое внуков, которых он вез домой в Германию. Благодаря одному из них я все-таки увидел кусочек польской столицы. Внучок заблудился на бесконечных поворотах и развязках, и мы долго кружили по разграффитиченным в пух и прах варшавским улицам в поисках нужного нам поворота, пока не нашли его.
Из окна автомобиля Польша кажется гигантским супермаркетом. Как и в России, жители прилегающих к трассе городков и деревень пытаются взять от нее как можно больше. Часто встречаются таблички с объявлениями о продаже мебели, многие крестьяне устанавливают на своих огородах билборды с рекламой и, наверное, неплохо на этом зарабатывают. Но самый популярный на дороге товар - это подержанные автомобильные фургоны (по триста долларов за штуку!). На белорусско-польской границе я встретил семью итальянцев с таким фургоном, они объехали с ним всю Европу и Крым и возвращались домой. Также всюду продаются различные скульптуры иисусов, богородиц, оленей и белоснежек с чертовой кучей гномов, которых поляки так любят расставлять на своих газонах, обращенных к трассе. Так что когда едешь по ней, вся эта гильдия ярких разноцветных идолов обращена прямо к тебе.
Во время поездки мы сделалали несколько остановок: в каком-то супердешевом гипермаркете, где вся компания затарилась парфюмом, и в небольшом городишке - для обмена денег. Вместо того чтобы сидеть в машине, пока старик с внуками искали обменник, я решил немного прогуляться и случайно набрел на католическое кладбище. По сравнению с убогонькими российскими аналогами оно поразило меня своей торжественностью и величием. Огромные каменные плиты с рельефами, каменные же кресты, оловянные фигурки распятого Иисуса, цветные фонарики со свечами внутри и свежие цветы, лежащие на могилах, идеальная чистота и абсолютная мистическая тишина внушали не страх, а восхищение перед этим великолепным и не опошленным здесь обрядом. При всем этом кладбище было современным, что и удивило меня больше всего.
Мы сделали еще одну остановку - в туманных садах, тянувшихся вдоль дороги, - чтобы обменять последние злотые на огромные красные яблоки и звенящую польскую речь местных крестьян. "Дзенкуе, паны, дзенкуе, дзенкуе!" Между Кутно и Познанью эти улыбающиеся люди-колокольчики встречаются чаще, чем дорожные знаки, и нет никаких сил проехать мимо, не поддавшись их настойчивым жестам, которыми они зазывают взглянуть на свои яблочные россыпи. До наступления вечера и нужного мне поворота оставалось немного времени, и этот промежуток мы проехали в основном молча, хрустя яблоками и швыряя огрызки в указатели. Километрах в тридцати перед германской границей я вылез из машины (дед успел-таки всучить мне Библию и сказать напутственные слова).
Оставшуюся часть пути до Колбасково я проделал на двух польских траках. Первый дальнобойщик - толстый поляк с недельной светлой щетиной на красном лице, похожий скорее на финна, развлекался тем, что пытался научить меня выговаривать название небольшого городка (что-то вроде - Сщцецин, с ударением на последнем слоге), который мы должны были вскоре проехать.
Когда пришло время высаживать меня, поляк, так и не добившийся от меня нужного произношения, пробурчал коллегам в рацию наши координаты, и через пару минут я уже сидел в кабине другого грузовика. Мы подъезжали к Германии, и меня теперь только что не трясло: а вдруг водитель сдаст меня полицейским или просто сообщит им обо мне... Но когда мы были уже метрах в трехстах от таможенного терминала, он остановил фуру и привычно, будто показывает кратчайший путь в супермаркет, объяснил: "Обходишь холм, пролезаешь сквозь проволочное ограждение и дальше через лес - там Германия". Такая вот рутина.
Все вышло четко по схеме. Короткими перебежками, минуя фары проезжающих мимо машин - попросту падая от них в мокрую траву, я обошел холм. Перелез через колючую проволоку. Затем перешел задом наперед - как учили в советских фильмах про пограничников - давно не паханную контрольную дорожку и с ужасом вбежал в лес, который, казалось, уже кишит немецкими полицаями.
Германский лес на поверку оказался не ухоженным жиденьким парком, какие любят показывать по телевизору, а настоящими дебрями с полным комплектом оврагов, буераков и диких зверей. У страха глаза велики, но в какой-то момент мне перебежал дорогу самый настоящий волк! После каждой подобной встречи меня тут же несло в сторону таможенного терминала, который я боязливо разглядывал сквозь деревья. Так и лавировал, пока вдруг не увидел перед собой автобан. Неужели Германия? Ну да, вот и дорожные знаки совсем другие... Как говорится - упс ай дид ит! Какое-то время я не решался выйти на дорогу и шел вдоль нее - сживался с новым для меня статусом нелегала.
Продолжение в следующем номере.
|
|
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
 |
 |
|
|
|
